Павел Лущак: Утильсбор толкает нас назад

Для большинства предприятий аграрного сектора Казахстана, также как и для всей отрасли, главным негативным событием 2020 года стало введение утилизационного сбора на весь перечень сельхозтехники. Так считает Павел Лущак, директор ТОО «Найдоровское» (Карагандинская область).

Эта компания в 2018 году получила знак «Лидер цифровизации» именно за счет того, что сделала ставку в своей работе на внедрение инноваций. Это было бы невозможно без применения самой современной техники западного производства, а также других технологий, завязанных на новейших разработках. Однако, введение утильсбора, враз вызвавшее подорожание сельхозмашин на 15-25%, серьезно ограничивает возможности обновления машино-тракторного парка страны.

 - На все наши доводы о негативных последствиях введения утильсбора для аграрной отрасли, никто не отреагировал, - отметил Павел Лущак (на фото). – Мы обращались в министерство индустрии и инфраструктурного развития через национальную палату предпринимателей «Атамекен». Результатов это не дало.

Читать по теме: Как агротехнологии помогают зарабатывать $500 с гектара

Основной довод фермеров прост и понятен – нельзя за счет одной отрасли (аграрной) поддерживать другую (сельхозмашиностроение). Результатом этих неуклюжих мер станет подорожание сельхозпродукции, что мы уже и наблюдаем. Ведь крестьяне вынуждены закладывать новые расходы в цену выращенного сырья.

- Наш Минсельхоз ставил планку  - достичь уровня в 6% обновления парка сельхозтехники в год, - сказал Павел Лущак. – Но мы сейчас барахтаемся между 3 и 4%, и теперь уже вряд ли целевого индикатора достигнем. Потому что утильсбор закрутил нам гайки – он станет препятствием. А ведь парк изношен на 80%! Если на пальцах объяснить, то даже при уровне обновления в 6% в год, каждый трактор или комбайн должен работать 15 - 16 лет. Нас сейчас упорно пересаживают на российскую и белорусскую технику, но эта техника так долго не ходит. По факту, она  работает 7 – 8 лет. Это по нашему опыту: в 2010 году мы взяли российские комбайны, вынуждено, потому что не было возможности взять импортные. В 2018 году мы уже купили американские комбайны, а те решили продать.  И еле-еле смогли это сделать только в нынешнем году. Потому что даже на вторичном рынке на комбайны в том состоянии, в которое они приходят за 7 – 8 лет, спроса почти нет.

Читать по теме: Еркин Татишев - Введение утильсбора незаконно

Фермер считает, что у Казахстана была прекрасная возможность перепрыгнуть через эту ступеньку и обогнать в техническом оснащении российских аграриев. Тем более это важно, что казахстанское и российское зерно все плотнее конкурирует на внешних рынках. А более продвинутое техническое вооружение – залог снижения себестоимости продукции и получения конкурентных преимуществ.

- Часто можно слышать от людей, неглубоко понимающих вопрос, что импортная техника слишком дорогая, - пояснил Павел Лущак. – Но нельзя забывать, что вместе с техникой мы еще и покупаем агротехнологию! На разработку этой передовой технологи у людей 100 лет ушло, а мы ее можем получить прямо сейчас. Заплатили деньги – и работаем на уровне самых развитых стран. То есть, берем посевной комплекс (трактор +сеялка), и можем внедрять цифровизацию. А то, что мы можем взять в России или Беларуси, или что у нас собирают – это цифровизации не поддается.

Таким образом, аграрную отрасль, по сути дела, утильсбором толкают назад, пока вся остальная экономика следует вектору на внедрение цифровых технологий – от промышленности до здравоохранения. На те же комбайны Vector, работавшие в «Найдоровском», специалисты пытались установить какое-то оборудование, чтобы они могли использовать хоть какие-то современные технологии (хотя бы, чтение электронных карт полей) – не смогли. Если производитель этого не заложил, сделать это тяжело. Даже западная техника поддается всему этому, только если была выпущена после 2014 год.  Про соседей по ЕАЭС и говорить нечего.

- Понятно, что мы все в Евразийском союзе, - рассказал Павел Лущак. – Но почему мы обязаны работать на их технике? Пусть россияне работают на своей, белорусы – на своей. А мы должны иметь выбор, их сельхозмашины покупать или западные. Обязывать нас делать это из-под палки, это не правильно.

Читать по теме: Архитекторы без будущего

Фермер обращает внимание на такой важный фактор, как свободные рабочие руки. На селе сейчас не то, что механизатора, пастуха зачастую найти невозможно. Ведь работа на селе непопулярна. Высокопроизводительная западная техника хоть отчасти решает эту проблему, потому что один американский комбайн может за сутки обмолотить в пять раз больше площадей, чем российский. 

- У нас 20 тыс. га пашни, и  урожай в этом году мы убрали восьмью американскими комбайнами, - рассказал Павел Лущак. – Один комбайн у нас 1 сентября за день намолотил 338 тонн! Второй комбайн в тот же день – 305 тонн. А если мы пересядем на местную технику, мне на жатву понадобится 30 машин. И где я возьму 30 механизаторов?

Таким образом, крестьяне отстаивают свою позицию о том, что у них должен быть выбор. Да, для малых хозяйств, у кого небольшие площади пашни, вполне подойдут российские или белорусские машины. Но для гигантов, имеющих десятки тысяч гектаров земли, нужна высокопроизводительная техника, позволяющая проводить уборку быстро, избегая потерь.

То же самое касается задачи, озвученной Президентом РК Касым-Жомартом Токаевым - повысить производительность труда в АПК в 2,5 раза. Сделать это возможно только на современных западных сельзхозмашинах. На тракторах российского или белорусского производства этого не добиться.

Подробно об итогах  сезона для аграрной отрасли Казахстана читайте в материале  «В ожидании бычьего тренда: фермеры прощаются с 2020».

Сергей Буянов